Выставка: Связь времен: к 35-летию со дня кончины архиепископа Мелитона (Соловьева)

25 ноября 2021 года в Просветительском Центре Воскресенского собора  прошла встреча с потомками  архиепископа Тихвинского Мелитона (в миру Михаила Дмитриевича Соловьева). Встреча была посвящена 35-летию со дня упокоения архиепископа Мелитона. Церковно-исторический отдел за прошедшие месяцы собрал уникальный материал для музейной выставки в Воскресенском соборе.

Разговор об архиепископе Мелитоне начала секретарь Церковно-исторического общества Воскресенского собора Л.В.Степанова.

Краткая биографическая справка об архиепископе Мелитоне

Архиепископ Мелитон (в миру Михаил Дмитриевич Соловьев)
родился 27 октября 1897 года в селе Свищенка Пензенской губернии. Его мама Мария Григорьевна, еще до рождения сына, посвятила его Пресвятой Богородице в молитве перед чтимой ею Казанской  иконой. После рождения сына все силы отдавала воспитанию сына в вере и строгом благочестии. С 6 лет Михаил пел в церковном хоре.
В 1906 году поступил в Д.школу с миссионерским уклоном, которую окончил в 1912 году. Затем были годы учебы в Тамбовском миссионерском училище, но с началом Первой Мировой войны в училище разместился военный госпиталь, а Михаил Соловьев был призван на военную службу в интендантское подразделение.
В 1922 году принял священнический сан и стал служить на приходах Пензенской епархии. В это время начались гонения на Русскую Православную Церковь: одной из форм борьбы были открытые диспуты со священниками в присутствии многочисленных слушателей. О. Михаил, получивший хорошую миссионерскую подготовку, оказался активным участником этих диспутов. Будучи глубоко образованным, он всегда был на высоте и диспуты прекращались – т.к. превращались в религиозную агитацию.
В те же годы возникло «обновленчество», и о.Михаил вступил с ним в борьбу. Большинство прихожан были против обновленцев и поэтому для захвата храма необходимо было в первую очередь изолировать священника. О. Михаила трижды арестовывали и сажали в тюрьму. Но прихожане добивались его возвращения на приход. После последнего ареста, обновленцы захватили храм, а о.Михаилу, после его освобождения было приказано покинуть Пензенскую область.
По протекции о.Василия Надеждина он перебрался в Москву. О. Михаил получил приход в селе Ильинское на Бодне Можайского района. Частыми гостями в Ильинском были его друзья – будущие новомученики о.Василий Надеждин (Кемский лагерь) и Владимир Амбарцумов (Бутово). В январе 1934 года храм в Ильинском закрыли и о.Михаила арестовали. Он был осужден на 3 года лагерей и отправлен на строительство БАМ(а).Семью выселили из приходского дома, а матушка Вера Михайловна с шестерыми детьми и родителями о.Михаила ютилась в маленькой комнатке у знакомых в Можайске. О.Владимир Амбарцумов организовал помощь семье и делал всё возможное вплоть до своего ареста в 1937 году.
После освобождения из лагеря о.Михаил с семьей перебрался в Малоярославец, где поселился в  деревне Бородухино. Вера Михайловна стала учительствовать в местной школе. Московские друзья помогли о.Михаилу построить в Бородухине дом, в котором была устроена небольшая каморка, в которой о.Михаил тайно совершал богослужения.
В 1941 году, когда немцы подходили к Москве, о.Михаила мобилизовали в армию. Это было накануне захвата немцами Малоярославца, и он не успел помочь семье. После полной неразберихи и долгих мытарств о.Михаил оказался на Урале  и до окончания войны прослужил в чине старшего интенданта интендантских подразделений. Семья о.Михаила оказалась под немцами. Господь хранил ее в оккупации.

После войны о.Михаил вернулся к родным в деревню Бородухино. Последующие годы он оставался тайным священником и совершал богослужения у себя дома.. Поддерживал тесные связи с православными друзьями в Москве и Малоярославце. В1949 году о.Михаил обсуждал с сыном Владимира Амбарцумова, Евгением, возможность принятия им священнического сана и пути выхода на служение в Церкви.
В 1954 году он приехал в Ленинград и был назначен настоятелем Михаило — Архангельского храма в г.Дно. В марте того же года о.Михаила перевели в Казанский Собор г.Луги.

В Благочинии в то время насчитывалось 9 храмов, все они нуждались в реставрации. О.Михаилу удалось организовать приходские общины, найти средства и начать ремонтные работы.

В 1958 году скончалась матушка Вера, а в 1959 году отошла ко Господу мама Владыки, Мария Григорьевна. Скорби свои Владыка переносил с терпением и покорностью воле Божией. В это время к священническим обязанностям прибавились многочисленные обязанности благочинного.
В 1963 году о.Михаил заочно закончил Ленинградскую Духовную Академию защитив кандидатскую диссертацию. Время было сложное. Начались хрущевские гонения на Православную Церковь. Уполномоченные Совета по делам религии требовали запретить большинство приходов Лужского благочиния. О.Михаил отказывался подписывать какие-либо документы о закрытии храмов. Вскоре власти спровоцировали смуту в его приходе, и священноначалие  вынуждено было в 1965 году  вывести его за штат. О.Михаил был лишен самого важного и дорогого – возможности стоять у Престола Божия. Он молился в храмах у друзей – священников, помогал им, как простой алтарник.
В 1966 году митрополит Ленинградский и Новгородский – Никодим (Рогов) назначил о.Михаила настоятелем Троицкого храма в г. Всеволожск.
В 1970 году о.Михаила назначили духовником Ленинградских Духовных школ. В этом же году о.Михаил принял монашеский постриг в Троице-Сергиевой Лавре с именем Мелитона в честь одного из 40 мучеников, пострадавших в Севастийском озере. Потом последовало возведение в сан  игумена и затем архимандрита.
26 июля 1970 года за Божественной Литургией в Троицком Соборе Александро-Невской Лавры, была совершена хиротония архимандрита Мелитона в епископа Тихвинского, викария Ленинградской епархии. Cразу же Владыка Мелитон был назначен ректором Ленинградской Духовной Академии и занимал этот пост около 5 лет. Владыка читал курс Священного Писания Нового Завета.
В 1980 году Владыка Мелитон был возведен  в сан архиепископа. Владыка прожил долгую жизнь – почти 90 лет. В конце июня 1986 года он занемог, последнюю свою литургию он совершил 21 июля – в день празднования обретения Казанской иконы Божией Матери. Врачи определили рак поджелудочной железы. Однако во второй половине августа  ему неожиданно стало лучше, и он смог принимать друзей и знакомых. В это трудное время Владыку  каждый день посещал митрополит Алексий (будущий Патриарх Московский и Всея Руси), назначенный на Ленинградскую кафедру.

Владыка Мелитон скончался в день осеннего празднования в честь Казанской иконы Божией Матери 4 ноября 1986 года и был похоронен на Большеохтинском кладбище у алтаря храма Святителя Николая. (Л.В.Степанова)

Священническую династию продолжают внуки и правнуки архиепископа Мелитона

Подвижники благочестия. Имена, связанные со служением архиепископа.

Духовные дети 

Николай Андреевич Павлючук
(1917 – 2003 гг.)
Родился 17 апреля 1917 года в Луге в семье железнодорожника. Отцу по роду службы приходилось часто менять место работы. Вместе с ним переезжала и семья. В 20-е годы семья оказалась на Урале, в Барабинске, когда там находились войска Колчака. Затем был Донбасс, станция Дебальцево, где отец служил кондуктором товарных поездов. В 1931 году семья переехала в Лугу. Влияние матери в семье было в большей степени, нежели отца. Отличительной чертой Евдокии Дмитриевны была вера в Бога, ради которой она могла идти на лишения и даже больше во имя спасения своей души. Родители будучи глубоко религиозными воспитывали своих детей по Закону Божию. Частыми гостями в их доме были протоиерей Захарий Боченин и протодиакон Сергей Рязанцев. Захарий Боченин вёл долгие беседы с юным Николаем Павлючуком, помогая разобраться в сложном и противоречивом мире. Время было неспокойное: начались гонения и издевательства над служителями церкви. Но это не мешало родителям Николая Андреевича  поддерживать близкие отношения с лужскими священниками.

В 18 лет Николай Андреевич после окончания Лужского Фабрично-Заводского Училища связи стал работать техником телефонной станции. В июле 1941 года вместе с товарищами обеспечивал связь между воинскими соединениями, ведущими бои на Лужском оборонительном рубеже. По воле случая он оказался в оккупированной Луге. Страшная зима 1941 — 1942 года не стала для Николая Андреевича последней благодаря предусмотрительности его отца, который памятуя страшный голод 20-х годов, сумел обустроить запасы продуктов. А сам отец умер от голода в блокадном Ленинграде в феврале 1942 года. Николай Андреевич искал связи с партизанами. Об этом донесли новым властям. В мае 1943 года он был арестован и помещён в Лужское СД. Допросы, побои…Пробыв в камере более месяца, был переведен в концентрационный расстрельный лагерь на 2-ом полигоне. Николай Андреевич был верующим человеком и не сомневался, что выйти целым и невредимым из этого пекла, ему помог сам Господь Бог и его защитник и молитвенник Николай Чудотворец. Война продолжалась, и каждый день мог быть последним: «Бои под Пенно, где земля была перепахана вражеской артиллерией и редко какая из воронок не являлась братской могилой для советских воинов». Страшный бой в Перемучье, когда немцы устроили «Варфоломеевский день» частям 1-ой Ударной армии, где воевал Николай Андреевич Павлючук. За годы войны был дважды ранен. В память от первого ранения остался осколок в лёгком, который врачи трогать не стали. После второго тяжелого ранения в ногу разрывной пулей, когда была перебита берцовая кость, порваны артерии и началось омертвение тканей мог лишиться ноги. И опять Господь не оставил Николая Андреевича: рядом оказался главный врач, который сам провёл операцию и спас ногу. Последнее место службы – полк бомбардировочной авиации в Воронеже. В августе 1944 года Николай Андреевич Павлючук был демобилизован. Боевые награды – Орден Боевого Красного Знамени, Орден Отечественной войны II степени, медали «За отвагу», «За победу над Германией».Николай Андреевич никогда не скрывал своей Веры и от предложения вступить в ряды партии отказался. Вернулся в Лугу. Встретил свою любовь – Нину, женился на ней, построил дом, вырастил двух дочерей, вернулся на работу в Узел связи. Закончил свою трудовую деятельность в должности начальника головного участка, где в его подчинении  было порядка 70-ти человек. Будучи истинным христианином, редко пропускал службы вначале в Казанском Соборе, а затем в Екатерининском. Был первым старостой возвращенного церкви Воскресенского Собора.

Александр Виссарионович Некрасов (фотографии нет)
1884 – 1964 гг.

Одним из духовных чад отца Михаила был Александр Виссарионович Некрасов. Среди топонимов нашего города и в памяти многих лужан сохранилось название «Некрасова дача».
Это название не имеет отношения к знаменитому поэту Н.А. Некрасову, хотя он бывал в наших краях. Земли в окрестностях Стрельного ручья, раскинувшиеся на противоположном от Вревского погоста берегу реки Луги в начале XX века приобрел петербуржец Виссарион Яковлевич Некрасов. По замыслу владельца на даче должны были разместиться не только жилые постройки, но и разбит фруктовый сад, устроена оранжерея, выкопан рыбный пруд. Многое из задуманного удалось осуществить: были построены жилой дом, конюшня, прачечная, началась закладка фруктового сада, в которой помогал близкий друг семьи Сергей Павлович Глазенап.
Несколько слов о самом Виссарионе Яковлевиче Некрасове: уроженец Рязанской епархии, закончил Санкт- Петербуржскую Духовную Академию со степенью кандидата богословия. Рукоположен во священника в 1979 году – протоиерей. Начал своё служение законоучителем в Гатчинской учительской семинарии и городском училище. С 1881 по 1916 гг. – настоятель храма Св. Николая Чудотворца Дома призрения и ремесленного образования бедных детей в Санкт- Петербурге, законоучитель Ремесленного училища Цесаревича Николая (РУЦН)., ремесленной имени Императора Александра III оптико- механической школы и 10-й классической гимназии. Являлся фигурой заметной в кругу петербуржской интеллигенции конца XIX века, особенно в среде её духовно-нравственных представителей, занимался литературной деятельностью, публиковал свои труды в области религии и нравственной философии. В семье Некрасовых подрастало 7 детей: 4 дочери и 3-е сыновей: Николай, Александр, Михаил. Воспитание дочерей  занималась жена, мальчики были на попечении Виссариона Яковлевича, который прилагал все усилия для воспитания их в глубокой вере. Этому немало способствовал традиционный внутренний мир, царивший в семье.
Виссарион Яковлевич мыслил, удалившись на покой, доживать свои дни под Лугой. Но начавшаяся Первая Мировая война, а затем революция 1917 года внесла свои коррективы. Он умер в дни тех лихолетий (1916 г), а усадьба со всем движимым и недвижимым имуществом перешла в собственность новой власти.
Александр Виссарионович Некрасов родился в 1884 году. Старшим сыном в семье был Николай, младшим Михаил, родившийся в 1889 году. Судьба двух младших детей была связана с нашим городом. Михаил Виссарионович Некрасов в 30-е годы прошлого XX столетия работал главным врачом Лужского тубдиспансера, размещавшегося в 2-этажном здании бывшего реального училища принца Ольденбургского на Лангиной Горе. По воспоминаниям  старожилов учреждение было прекрасно оборудовано, здесь работал профессиональный медицинский персонал. Немалая заслуга в организации и оказании качественной помощи больным принадлежала главному врачу – Михаилу Виссарионовичу Некрасову.
Михаил Виссарионович был арестован в 1937 году и умер во время пыток.

В том же 1937 году был арестован и Александр Виссарионович – приговор 10 лет ИТЛ (Исправительно-Трудовой Лагерь), затем —  7 лет «вольного поселения».
Арест обоих братьев возможно был связан с политической деятельностью их старшего брата Николая, который в правительстве Керенского занимал пост министра путей сообщения и был последним генерал – губернатором Финляндии.
Александр Виссарионович в отличие от большинства столичного студенчества, увлеченного политическими течениями XX века интереса к ней (политике) не проявлял. Он посвятил себя точным наукам: математике и астрономии.
В 1909 году Александр Виссарионович закончил физико-математический факультет Санкт- Петербуржского университета и начал преподавательскую деятельность в училище технического рисования барона Штиглица.
Затем, уже в советское время, читал курс лекций высшей математики в Ленинградском Государственном Университете (ЛГУ) и Ленинградском авиационном институте, где возглавлял кафедру.
Он обладал энциклопедическими знаниями, широтой мышления, в совершенстве владел немецким, французским и английским языками. До преклонных лет сохранил феноменальную память. Круг его знакомств был обширен: русский учёный Дмитрий Иванович Менделеев, философ Владимир Сергеевич Соловьев, который часто бывал в их доме, академик Иван Петрович Павлов, приходившийся двоюродным дядей по материнской линии, писатель Максим Горький, художник Г.И. Семирадский, с которым семья Некрасовых находилась в родственных отношениях.
Исходя из последнего, можно предположить, что сведения о причастности Г.И. Семирадского к росписям нашего Воскресенского Собора не безпочвенны.
Александр Виссарионович был арестован в 1937 году, на свободу вышел в 1954-ом, уже после смерти Сталина. После возвращения из мест заключения в ленинградской прописке ему было отказано. Границей его проживания власти определили 101-м километром. Так Александр Виссарионович оказался в Луге. И сразу же стал прихожанином Казанского собора, с 1956 года – духовным чадом отца Михаила Соловьева.
Александру Виссарионовичу шёл уже восьмой десяток жизни. Позади радости и горести, приобретения и потери. В эвакуации в Пятигорске от воспаления лёгких умерла его жена. Далеко, слишком далеко, от родины оказался его единственный сын Борис.
Борис Александрович Некрасов незадолго до войны окончил Ленинградский горный институт. Сыну «врага народа» позволили защитить диплом и отправили в составе поисковой группы на работы в районы Средней Азии. С началом Великой Отечественной войны Борис Некрасов был зачислен в одно из саперных подразделений. Летом 1943 года саперный батальон, которым он командовал, оказался на месте прорыва немецкими войсками нашей обороны под Курском. Борис был тяжело ранен, попал в плен. Кочуя из одного нацистского лагеря в другой, он оказался в Маутхаузене (Австрия). К моменту освобождения Союзными войсками в лагере в живых осталось не более двух-трех сотен человек, среди них умирающий сын Александра Виссарионовича. Командование союзных войск сочло необходимым отправить оставшихся в живых на излечение.. Так Борис оказался в госпитале на юге Италии. Затем было предложено выбрать страну для своего дальнейшего проживания. Борис Некрасов, прекрасно владея английским языком, выбрал Канаду. Почему не Родину? Не нам судить! К тому времени мамы не было в живых и он знал об этом. От отца с момента его ареста – ни одной весточки. Были арестованы его дядя: Михаил и Николай. Сам он оказался в плену и, возможно, предвидел свою будущую судьбу – лагеря, но уже советские.
В Канаде с обустройством помогла Александра Львовна Толстая, работавшая в «Комитете помощи беженцам» (Толстовский фонд). Борис Некрасов работал маркшейдером (горный инженер, специалист по проведению геометрических измерений в недрах земли) в горно – разведочной компании. Друзья помогли отыскать отца, началась переписка, такая важная для обоих.
В одном из последних писем Александру Виссарионовичу Борис писал о возможном уходе в монастырь – посвящению оставшихся лет жизни служению Господу (тогда ему было 46 лет). Это решение он объяснял многолетними раздумьями, поисками своего места в жизни. Арест отца, война, тяжелое ранение, нацистские лагеря с неминуемо ожидаемой смертью и, вдруг, избавление- всё способствовало духовному возрождению.
В Луге Александр Виссарионович поселился в многоквартирном двухэтажном деревянном  доме на углу Средней Заречной и пр. Комсомола.. Семья из двух человек занимала узкую, как пенал, комнату на первом этаже. Этот дом до сих пор еще жив. Со второй супругой он познакомился уже будучи вольным поселенцем на Крайнем Севере, куда была выслана в 1940 году из Латвии Елена Викентьевна. Александр Виссарионович уже знал о смерти жены. Будучи неравнодушным к чужому горю, он подбадривал свою новую знакомую, дети которой  были забраны у матери и определены в детприемник.
В Лугу они приехали вдвоем.
Не сохранились фотографии Александра Виссарионовича. Но есть описание, данное его близким знакомым, по которому можно представить этого незаурядного человека.
Вот как о нём пишет Николай Андреевич Павлючук:
« Его палкообразная, сухопарая невзрачная фигура издали обращала на себя внимание…
Несмотря на свой порядочный возраст, походка его легка и стремительна, несет в себе силу и уверенность. Человек этот, как думается, и в прежние времена, не имел привычки двигаться нога за ногу, не семенит поспешая, как это замечается у лиц преклонного возраста. При завидной стремительности своего шага, не имел привычки поджимать руки и горбиться.
Корпус своего худощавого, но еще довольно стройного тела, держал прямо, а при движении не имел привычки размахивать руками и сутулиться».
И еще:
« В этом человеке угадывалась постоянная работа мысли. Мысли глубокой и избирательной… Мысли, витающей в каких-то иных измерениях, далеких от окружающей действительности. Своей сосредоточенностью и самоуглубленностью он далеко уходил от житейской суеты и повседневности».
Отец Михаил беспокоился за Александра Виссарионовича, постоянно находившегося под давлением жены лютеранки и особенно пасынка – «исповедников седьмого дня». Он всячески  оберегал душу профессора от ересей и заблуждений, понимая мечту адвентистов получить Александра Виссарионовича в свои сети.. Но в то же самое время, отец Михаил знал крепость убеждений в православной Вере своего духовного чада.
Незадолго до смерти Александр Виссарионович тяжело заболел, лежал в Лужской больнице. Отец Михаил часто посещал больного. Скончался Александр Виссарионович тихо и спокойно, как заснул. Отпевал почившего в Казанском Соборе его духовник-отец Михаил.
По желанию жены Елены Викентьевны  Александр Виссарионович был похоронен не на Вревском погосте рядом с родным гнездом, а на бывшем католическом кладбище, у Первого Полигона.
Вдали от шумных дорожек мемориала под огромной елью за нехитрой металлической оградкой могила с крестом и надписью: «Александр Виссарионович Некрасов, профессор 1884 – 1964гг. «И остави нам долги наши яко же и мы оставляем должником нашим…».

Евдокия Ивановна Тимофеева
(1892 – 1976 гг.)
Евдокия Ивановна родилась в Петербурге в дворянской семье. Как было заведено в то время была обучена рукоделию, шила, вышивала – всё умела делать по хозяйству. Когда началась Великая Отечественная война, она с внучкой Светланой находилась в Ленинграде, а дочь жила в Вожеге Вологодской области. Немецкие войска к концу лета 1941 года оказались в нескольких километрах от Ленинграда. Началась эвакуация. Поездов не хватало, вагоны были переполнены. Евдокии Ивановне удалось отправить маленькую Светочку на Вологодчину, а сама она осталась в осажденном городе. Понимая, что будет с городом в ближайшее время, Евдокия Ивановна с племянницей, захватив с собою только швейную машинку, покинула Ленинград. Скрываясь от врага, лесами они дошли до Латвии, где устроились на работу к местному хуторянину. С дочкой и внучкой Евдокия Ивановна смогла встретиться только в 1945 году. Приехала к родным в Вожегу не с пустыми руками: с собой привезла шубу на лисьем меху, два отреза на платье и деревянный ушат сливочного масла. Так хозяин расплатился за их труд. Сразу смогли купить корову, которая стала их кормилицей в голодное послевоенное время. В Лугу Евдокия Ивановна приехала в 1949 году и сразу пришла в храм. Выполняла разную работу: собирала огарки свечей, возила их в Ленинград и обменивала их в Александро-Невской Лавре на новые; пекла просфоры и обучала печь других; ездила в Эстонию, откуда привозила красивые ткани, из которых шила батюшкам облачение с подкладом. Высокая, статная, всегда одетая в черное шерстяное платье, она выделялась среди других прихожан Казанского собора. Евдокия Ивановна вела строгий образ жизни. В строгости воспитывала и внучку Светлану. Впервые привела её в Казанский храм на вынос плащаницы в 1953 году. Перед приемом в пионеры попросила выучить внучку «3 стихотворения», которые Светлана быстро запомнила – это были три молитвы: «Отче наш», «Ангелу-Хранителю» и «Пресвятая Троица». Запретить вступать в пионеры она не могла, время было непростое. Евдокия Ивановна была вхожа в дом отца Михаила, знала его семью, была дружна с его мамой – Марией Григорьевной. В день рождения отец Михаил подарил Евдокии Ивановне книжку: «Молитва средство к утолению печали», изданную в Санкт- Петербурге в 1888 году. Второй подарок отца Михаила – Библия – сейчас настольная книга внучки Светланы.  В храм Евдокия Ивановна трудилась до последнего, не помешал и перелом лучевой кости правой руки. Пенсии у неё никогда не было. По приезде в Лугу вначале жила в комнатушке у сестры зятя Николая. Когда спустя два десятилетия дом перестроили, Евдокии Ивановне дали в нём однокомнатную квартиру. Когда бы к ней не приходили – на столе лежало открытое Евангелие. Свой уход она предчувствовала. Перед смертью пришла к дочери и попросила её помыть. Внучка Светлана помыла бабушку, затем наступил черед дочери Екатерины, которой Евдокия Ивановна дала наказ на будущую жизнь. Затем легла и тихо отошла ко Господу. Отпевали Евдокию Ивановну в Казанском храме. На похороны приехал Владыка Мелитон, чтобы попрощаться с духовной дочерью. Её могила находится за домом кладбищенской конторы.

Иван Провович Шубин
(12.02.1894 — 1972)
Иван Провович родился в деревне Кильца Архангельской губернии в семье потомственных рыбаков – поморов. Когда его отец погиб в море, мать отдала его на воспитание в Соловецкий монастырь. В семье еще было двое детей и она не могла, содержать всю семью. В монастыре Иван Провович Шубин получил неплохое образование и религиозное воспитание. По достижении юношеского возраста он покинул монастырь и отправился пешком в Петроград, где поступил на фельдшерские курсы. В стране бушевала гражданская война. Поэтому сразу по окончании учёбы он попал на фронт – в Буденовскую конную армию. Оружие, как фельдшеру ему не полагалось. Был  у молодого медика только верный конь, да санитарная сумка. Отгремела гражданская война, стала налаживаться мирная жизнь. Желание стать профессиональным врачом не покидало Ивана Прововича Шубина. В 1931 году он поступил в 1-ый Медицинский институт г. Ленинграда. В то время там преподавали маститые учёные, основоположники советской медицинской науки – физиолог И.П.Павлов; хирург И.И. Джанелидзе; терапевты М.В. Черноруцкий и Г.Ф. Ланг. Днём посещал лекции, а по ночам работал – дежурил на скорой помощи. Институт закончил на отлично. Зимой 1939 года Иван Провович Шубин вновь оказался на фронте – участвовал в советско-финской войне. Из полка, где он служил в живых, осталось несколько человек. Да и сам он едва выжил – открылась язва желудка. Ивану Прововичу сделали редкую по тем временам операцию, после чего демобилизовали. Так он оказался в нашем Лужском районе. По распределению Иван Провович Шубин до начала Великой Отечественной войны работал врачом – терапевтом в больнице поселка Волошово. Врачом он был от Бога. Известен случай, когда привезли человека с пулевым ранением в живот. Хирург отсутствовал. Чтобы сохранить жизнь раненому, ему терапевту, пришлось делать операцию. Иван Провович справился, операция прошла успешно. С наступлением немцев он оказался в Луге и все годы оккупации продолжал лечить людей, помогал лекарствами партизанам. Не одно десятилетие Иван Провович Шубин проработал врачом- терапевтом. Он был разносторонним врачом – мог при необходимости сделать хирургическую операцию и удалить больной зуб. Таких людей когда-то называли земскими врачами. Уже, будучи на пенсии Иван Провович Шубин стал спортивным врачом района. Всю жизнь Иван Провович верил в Бога, ходил в храм, пел в церковном хоре Казанского собора. Никогда не скрывал, что он – верующий. В 1957 году его назначили заведующим Лужской скорой помощью. Начальство требовало обязательного вступления в партию. Но Иван Провович, как истинно верующий, отказался. Его тут же сняли с должности и перевели в рядовые врачи. Иван Провович Шубин  поддерживался духовных заповедей, никогда не шёл против своей совести, не отступал от данной им клятвы. В доме у Лужского врача часто собирались близкие ему по духу люди: регент Казанского Храма Яков Яковлевич Львов, художник Михаил Иванович Репнин, настоятель Казанского Собора отец Михаил Соловьёв, — будущий Владыка Мелитон.

Иван Провович Шубин прожил долгую и достойную жизнь и несмотря на трудности которые ему пришлось пережить он был поистине счастливым человеком, ибо всю жизнь посвятил своему призванию – помогать людям.

Монахиня Афанасия
(Васильева Александра Васильевна)
(19.11.1920 – 15.04.1993)

Александра Васильевна родилась 19 ноября 1920 года в крестьянской семье села Любынь Шимского уезда Новгородской губернии. В семье подрастало восемь ребятишек, которых родители, чтившие Закон Божий. Воспитывали в любви ко Господу. К началу войны Александра Васильевна успела закончить педагогическое училище и работала в местной школе. Она учила ребятишек, а лечил их от простуд и разных болезней её муж. Начавшаяся война за несколько недель докатилась до их родных мест. Так Александра Васильевна с супругом оказались в оккупации. В 1942 году родилась первеница – дочь Татьяна. Всего у Александры Васильевны было пятеро детей – 3 сына и 2 дочери. Поднимать их ей пришлось одной,- от тифа умер муж, заразился от больного, которому не мог отказать в помощи. В 1948 году всё семейство — она с детьми, её мама, старший брат и сестра переехали в Лугу. С жильём, как и на всей освобожденной от врага территории было плохо. Решили строить дом напополам со старшим братом. Александра Васильевна учительствовала, в свободное время ходила на службу в Казанский Собор. Её братья, один из которых тоже был учителем, а второй служил в армии замполитом, перестали общаться с сестрой. Время было неспокойное,- верующих притесняли, могли лишить работы,- что и случилось с Александрой Васильевной. Устроиться на другое место, да и вообще, найти какую-либо работу, не получилось. Везде был отказ. Помогли в храме, Александра Васильевна стала следить за чистотой в Казанском Соборе. Полы в храме в то время были деревянными, а чистить их от свечного воска помогали старшие дети. Они же носили воду из крестильной, как могли берегли свою маму. В начале 50-х годов настоятелем Казанского Собора стал отец Михаил Соловьев, будущий Владыка Мелитон. Его семейство: мама Мария Григорьевна, супруга матушка Вера, сын Михаил занимали две небольшие комнатки в половине дома стоявшем напротив Храма. Александра Васильевна бывали в доме батюшки, помогала по хозяйству. Когда Вера Михайловна заболела — её, беспокоили боли в ногах — Александра Васильевна ухаживала за матушкой. Шло время, дети выросли, и всё чаще Александра Васильевна задумывалась о постриге. Это решение не было спонтанным —  о принятии к нему она готовилась всей предыдущей жизнью. Послушание перед постригом Александра Васильевна проходила в Ленинградской Семинарии, работала на кухне. Принимала постриг Александра Васильевна в Александро-Невской Лавре. Это происходило в день памяти святой преподобной Афанасии Эгинской Чудотворицы – 25 апреля 1978 года. После пострига монахиня Афанасия была направлена в с. Голубково в помощь отцу Алексею и прослужила здесь не одно десятилетие. Каждое утро садилась на Лужском вокзале на автобус и отправлялась к батюшке в ставшую уже родную Воскресенскую церковь. Этим поездкам не помешали не три перенесенных инфаркта, ни болезнь щитовидки, ни гибель младшего сына. Силы давал Господь и Вера. А сколько радости и сил давали поездки в Печорский монастырь, общение с отцом Иоанном Крестьянкиным. Еще одна радость в жизни монахини Афанасии были внуки, которые были частыми гостями в её маленьком домике на Нарвской улице. Всех она крестила в Голубково у отца Алексея.Умерла монахиня Афанасия в чистый четверг 15 апреля 1993 года. Соборовал и причащал её наш отец Николай. Хоронили монахиню Афанасию в Пасху. Храм был полон, пел хор Казанской церкви, ему помогали певчие и прихожане Воскресенской церкви с. Голубково.Случилось так, как хотела Александра Васильевна, хотя никого об этом не просила. По завещанию монахини Афанасии киоты с её домашними иконами были сняты и преданы в Казанскую церковь.

«Самый светлый человек в жизни» — такой осталась в памяти родных — детей и внуков — монахиня Афанасия в миру Александра Васильевна Васильева.
Тимофеева Анна Александровна
(8.09.1912 – 28.07.1997 гг.)

Староста казанского Собора с 1971 по 1981 годы.
Всю свою жизнь провела в трудах.  Её мама Васильева Мария Васильевна овдовела в 24 года. На руках молодой женщины остались две дочери: Анна и Евгения. Больше замуж она не вышла, и девчушки с ранних лет стали мамиными помощницами. Трудились с утра до ночи и не только дома, но и по соседям, чтобы было на что прокормиться, да приобрести обувку и какую — ни есть одежонку. Как только наступало лето, девочки с тетей Дусей пропадали в лесах и полях: собирали ягоды, грибы — всё, чем могла одарить природа. Дома только ночевали, оставляли собранный урожай для продажи на рынке и снова отправлялись в лес – изо дня в день – до глубокой осени.

В 14 лет Анна Александровна приехала в Лугу учиться кройке и шитью. Поселилась в дядюшкином доме, где в свободное от учёбы время убирала, мыла, стирала, была на посылках. Попросить лишнее за столом стеснялась, знала, что маме нечем заплатить. Затем, когда появилась возможность, перебралась в общежитие. Но жить от этого не стало легче – карточная система, голод. Учёба закончилась, и Анна Александровна, не имея своего угла в Луге, 11 лет прожила на частных квартирах, где занимала только кровать, за что в свободное от работы время мыла полы, носила дрова, ходила в магазин. Радость приносили встречи с мамой, но они были очень редкими.

В 29 лет вышла замуж, родились дети. Хлопот прибавилось. Всё приходилось решать самой – муж не стал опорой, а наоборот требовал внимания и заботы. Анна Александровна не роптала. В одном из писем дочери Елене она писала:

«Но по великой милости и помощи Божией  и покровительстве Матери Божией все трудности и невзгоды преодолела и только с помощью Божией, так как я не только повседневно, но и повсечасно призывала Господа в надежде, что получу подкрепление сил и разума к продолжению существования. На свои силы и знания никогда не рассчитывала, поскольку их не имела. Единственное, что имела, это послушание: и вот теперь могу подтвердить слова Господни: Послушание – выше поста и молитвы!»

Всю жизнь Анна Александровна думала о других, была рядом с теми, кому трудно. Так в их семье поселилась безродная, бездомная, недвижимая старушка с первой группой инвалидности.

Анна Александровна решила тогда, где пятеро там и шестеро, не пропадём.

Уже, будучи старостой Казанского Собора Анна Александровна спокойно решала хозяйственные вопросы, с которыми не каждый мужчина мог справиться.Сейчас в Казанском Храме трудятся её дочери: Вера и Елена. В семейном архиве дочерей Анны Александровны сохранились письма Владыки Мелитона, схиигумении Варвары – настоятельницы Пюхтинского монастыря, отца Павла Кочкодана, отца Александра Михайлова с которыми она была знакома и с которыми её связывала многолетняя переписка.

Материалы собираются.

Памятные вещи, подарки, книги от архиепископа Мелитона духовным детям.